Сегодня, 11 августа, отмечает свой юбилей заведующая кафедрой анатомии и биологической антропологии, доктор биологических наук, профессор РГУФКСМиТ Елена Година. Главным везением своей жизни она считает выбор профессии, а целью – постоянное пополнение знаний. В проекте «Герой дня» Елена Зиновьевна вспоминает, как тяжело переживала эмиграцию с Арбата, и объясняет, как «комьюнити эффект» влияет на наш рост.

Отец и мать учились в Ленинградском технологическом институте. Отца в начале тридцатых годов взяли в Академию химзащиты – там был специализированный набор. Так он оказался военным. И в тридцатых годах они переехали из Ленинграда в Москву.

Я родилась в эвакуации в Рыбинске, нас с мамой и сестрой отвезли туда. Отец был на войне, а часть семьи осталась в Ленинграде. Дедушка умер в блокаду, а бабушку и тетю с детьми смогли вывезти по «Дороге жизни» через Ладожское озеро уже в последние дни марта сорок второго года, пока еще стоял лед. Бабушка вспоминала, как ее внесли в автомобиль и накрыли одеялом – она уже не могла ходить. Ехали, и машина проваливалась – лед таял под колесами.

В 1944 году семья вернулась в Москву, и в Рыбинск я попала только 10 лет назад, в свой семидесятилетний юбилей. Рыбинск мне очень понравился – замечательный красивый город, большая Волга. Так что я горжусь своей родиной.

Детство прошло на Арбате. В школу пошла в 1948 году, и до пятого или шестого класса мальчики и девочки учились раздельно, потом нас объединили, это было большое событие. На фотографии наш девчачий класс – чистенькие и аккуратненькие девочки в коричневой форме, хотя это были сложные послевоенные годы. Прекрасная была школа, до сих пор помню своих учителей.

Когда в 1968 году мы переехали с Арбата на Ленинский проспект, я очень долго не могла к этому привыкнуть. Мне казалось, что это невероятный слом моей жизни, даже отчасти потеря идентичности. И сейчас, когда прохожу мимо своего старого дома и школы, сердце щемит.

Сестра старше меня на четыре года, была очень успешным химиком, работала в Институте общей и органической химии. К сожалению, она уже ушла из жизни. Я тоже пошла на естественнонаучный факультет – на биофак.

У меня был скорее гуманитарный уклон –  интересовалась языками, литературой. С детства очень хорошо знала французский, параллельно выучила английский. Но антропология, которую я выбрала, дает широкие возможности для изучения социальных явлений и гуманитарных наук, так что тут все сошлось в одной точке.

Уже в школе поняла, что хочу заниматься антропологией, но что именно включает в себя эта наука – не знала. Пришлось провести расследование. Помню, я сидела в Ленинской библиотеке, там был замечательный старинный читальный зал для школьников – красивый, удобный, уютный. Там было как-то хорошо и спокойно, мы очень любили туда ходить. Но мне попадались экзотические работы Энгельса и прочее, и что-то понять было довольно трудно.

Определяться пришлось уже на факультете, но я никогда не пожалела о своем выборе. Антропология – самая широкая и увлекательная наука, дающая огромные возможности. Так что выбор профессии – главное везение моей жизни.

Для кандидатской проводила обследования коренных жителей Памира и Тянь-Шаня в связи с адаптацией к высокогорью. До сих пор жалею, что нет возможности их повторить.

После окончания вуза поступила старшим лаборантом в Научно-исследовательский институт и Музей антропологии Московского государственного университета имени Ломоносова. Там и работаю всю жизнь. Читаю несколько курсов на кафедре антропологии, в том числе на английском.

Была приглашенным лектором Кембриджского университета, а сейчас я приглашенный лектор университета Хоккайдо в Саппоро (смеется). У нас там большая программа. Собираюсь писать письмо руководству, поздравить с прекрасно проведенной Олимпиадой, в эти тяжелые времена такое могли сделать только они. Например, все наши очные антропологические конференции или отменены, или перенесены на 2022 год. А японцы все-таки взяли и провели Олимпиаду. Это, конечно, великая нация!

В первый раз в Японии побывала в 1981 году. Там проходила выставка, посвященная эволюционному прошлому человека. Мы привезли туда костные останки неандертальцев и кроманьонцев, я была за них ответственна. Были огромные проблемы со страховкой, потому что оценить стоимость древних останков невозможно, это бесценно. Череп неандертальского ребенка – он или он есть, или его нет.

Проехала с этой выставкой почти всю Японию: были на Хоккайдо, на Кюсю. Это была довольно закрытая страна, японцы тогда еще не очень хорошо говорили по-английски. Просто другая планета. У меня оттуда огромное количество контактов, мы до сих пор с ними связаны.

В РГУФКСМиТ на должность заведующего кафедрой пришла в 2003 году, через два года получила звание профессора. Ректор Олег Матыцин меня взял на полставки, я параллельно работаю в МГУ. Встретили меня очень хорошо, я люблю РГУФКСМиТ и благодарна нашему вузу. Тут была очень перспективная программа по спортивной антропологии, надеюсь, она будет продолжена. И вообще очень широкое поле деятельности, как-то очень удачно одно за другое цепляется.

Динамика процессов роста и развития у человека – очень интересная тема, занимаюсь ей всю жизнь. Есть данные об изменении тела призывников за последние 150-200 лет. Все это время наблюдалась тенденция к увеличению роста. Получается, что в современном мире больше всех подросли голландцы, обогнали даже американцев – их средний рост 184-185 см. Но сейчас эта тенденция приостанавливается, бесконечного увеличения быть не может, тут есть эволюционные пределы. То же самое с половым созреванием у девушек, которое сместилось с 16-17 лет до 13 – оно приостанавливается, иначе это будут уже патологические случаи.

Эти тенденции характерны для разных стран и для разных социальных групп. Ускорение роста – следствие улучшения условий жизни, условий питания. Но в последнее время наши зарубежные коллеги разрабатывают очень интересные концепции, они говорят о том, что действуют и психоэмоциональные механизмы: окружение и наше отношение к нему влияет на наши физические параметры. Они это называют «комьюнити эффект». Рост – это еще и стимул социального успеха, определенного престижа, не зря все мальчики хотят быть выше. Мы становимся такими, какими хотим быть.

С изменением веса тела все понятно. В условиях скудных пищевых ресурсов предпочтение отдавалось дородным женщинам, потому что нужна была критическая масса для вынашивания и выкармливания детей. В средние века женщина с весом около 40 кг считалась ведьмой. А сейчас совершенно обратная тенденция: избыток пищевых ресурсов, мы не расходуем резервы калорий, и идеалы у нас другие. И сейчас девушки с нормальными параметрами считают, что у них избыток веса.

Постоянно приходится давать интервью по поводу изменений роста: и с точки зрения эволюции, и в плане перспектив на будущее: а что если мы будем Марс завоевывать…

Есть идеи продлить детство. Думаю, это ненужные и нереальные разговоры. Здесь интереснее зависимость между временем личным и историческим – люди взрослели социально и брали на себя ответственность гораздо раньше. Если мы возьмем девятнадцатый век, то люди умирали раньше, но и реализовывались гораздо раньше. Мы живем дольше, и наши личные достижения реализуются гораздо позже. Сейчас предлагают отменить старение и конец жизни, на это направлены огромные средства. А в результате получается, что наши дети до 30 лет будут безответственными людьми, не способными распорядиться своей жизнью.

Переводила научные и научно-популярные тексты. Это большая, тяжелая, очень кропотливая работа. Когда я начинала, ничего не было, даже больших или специализированных словарей. Первой книгой, которую я перевела, была «Иши в двух мирах» Теодоры Кребер – о последнем индейце из племени яхи.

Проводим антропологические обследования в школах разных регионов, но это становится все сложнее. Поехать и найти средства непросто, но есть гранты. Сложнее всего получить согласие от родителей – они, как правило, отказываются. Но такие обследования все равно нужны, без них не может существовать ни прикладная наука, ни швейная, обувная и мебельная промышленность.

Сейчас живем в Израиле, здесь все посвящено лечению мужа. Муж Вячеслав Шестаков – известный философ, культуролог, автор множества книг по истории эстетики, культуре Британии и русской культуре. Их сейчас интенсивно переиздают в виде учебников. Надеюсь вернуться в Москву, когда выйдем с дистанта. Но пока все очень неопределенно, постоянно меняются правила выезда.

Празднование юбилея пока отложу. Хотя мы все пытаемся старость отменить, но, конечно, немножко грустно, уже думаешь о вечных вещах. Наверное, отмечу, когда вернусь, тогда рядом будут друзья, те, кто меня любит и кого люблю я. Как Пушкин писал Плетневу: «Были бы мы живы, будем когда-нибудь и веселы».

Хотелось бы видеть на своем юбилее всех коллег из МГУ и РГУФКСМиТ, это моя настоящая семья, которая меня всегда поддерживает. Конечно, друзей, про родню я не говорю – у меня сын, внучка, племянницы.  А сын получил образование в Оксфорде, но занимается бизнесом. Внучка Ксения страшно увлекается художественной гимнастикой, это ее главный интерес в жизни. Надеюсь, будет чемпионкой.

Обучение в дистанте сложнее – и для студентов, и для преподавателей. Практические дисциплины – это все пустое, даже с хорошими онлайн-платформами. А школьное обучение в такой форме вообще нереально, на мой взгляд. Но если говорить о научном общении и конференциях, это огромный плюс. Не нужны ни визы, ни сложные переезды. На протяжении этого года у меня было порядка пяти-семи очень больших и интересных конференций.

Главное – никогда не останавливаться. Возможности даются тогда, когда ты осваиваешь что-то новое, а не наоборот. Ты нарабатываешь знания, даже не всегда понимая, зачем они, но они оказываются полезными. Тогда ты поднимаешься на какую-то новую ступеньку в жизни. Речь не о карьере, а о внутреннем ощущении. Мне уже очень много лет, но если есть возможность узнать и освоить что-то новое, я стараюсь ее не упускать.

Лекции интересны тогда, когда ты все время учишься и пытаешься свой курс наполнить новыми данными. Даже если курс читаешь 20-40 лет, делать это «на автомате» не получается. У меня уже сейчас огромное количество материалов к осени, буду делать вставки. Иначе мне неинтересно. 

Сегодня, 6 июня, свой 90-летний юбилей отмечает Валентин Маслов — выпускник РГУФКСМиТ, профессор кафедры плавания, член Международной ассоциации высших учебных заведений в области физической культуры, в течение девяти лет занимавший пост ректора главного спортивного вуза страны и на протяжении 25 лет заведовавший лабораторией фундаментальных проблем физкультурного образования. 

Валентин Иванович родился в 1929 году в Калининской (ныне — Тверской) области, в семье крестьянина. В 1930 году родители переехали в Москву. Валентин увлекся плаванием и с 1949 года выступал на первенстве столицы, а в 1951-м окончил полный курс ГЦОЛИФК с красным дипломом по специальности преподаватель физического воспитания. После этого поступил в аспирантуру ЦНИИФ, которую окончил в октябре 1954 и сразу пришел в ГЦОЛИФК преподавателем кафедры плавания. С 1956 года он уже старший преподаватель, в 1957-м — кандидат педагогических наук. В 1958-м Валентина Маслова командируют во Вьетнам для «оказания практической помощи в подготовке преподавателей по физической культуре и спорту». В 1967 Валентин Иванович возвращается на родную кафедру плавания в должности доцента.

— Когда я заканчивала ГЦОЛИФК в 1970 году, моим куратором был Валентин Иванович Маслов, — вспоминает профессор кафедры плавания Евгения Распопова. — Он нам был просто как отец родной, мы с ним обсуждали наши личные проблемы, к нему очень легко было подойти и обо всем поговорить. Потом он стал председателем профкома, а позже ректором, но мы с ним всегда с удовольствием встречались, и никогда у него не было снисходительного отношения к студентам и сотрудникам — мол, я ректор, а вы — работник.

По словам Евгении Распоповой, Валентин Маслов был образцом педагога и человека:

— Всегда аккуратно одет, выходил на бортик в белой рубашечке, всегда подтянутый, четкие команды, понятные объяснения. Никогда не помню, чтобы он на кого-то злился или кричал. Даже если кто-то вел себя не очень достойно, он находил слова, которые не обижали человека, а заставляли его учиться и выполнять предъявляемые к нему требования. Очень эрудированный — помню, мы с ним были на сборах на озере Круглом и вечерами прогуливались по аллеям, и он нам читал наизусть стихи. И очень хорошо танцевал. Когда у нас был выпускной вечер в ресторане «Центральный» на улице Горького, мы с ним вальсировали, ни один мальчик из нашей группы так не мог танцевать. Он был образцом для нас всех.

Валентин Маслов очень бережно, по-рыцарски, относился к слабому полу. Свою жену он тоже встретил в ГЦОЛИФК, вместе они прожили почти всю жизнь (ее не стало четыре года назад). Что интересно, невеста тоже была Масловой, так что фамилию при вступлении в брак ей менять не пришлось…

С 25 июня 1969 года Валентина Маслова утвердили проректором ГЦОЛИФК по учебной работе, а в 1971-м назначили ректором вуза. Это было непростое время, когда заканчивалось строительство комплекса зданий института на Сиреневом бульваре. Были готовы только главный и аудиторный корпуса, кабинетов не хватало, кафедры философии и биохимии размещались в раздевалках и спортивных залах, а кафедра анатомии оставалась в старом здании. Переезд полностью завершился только в середине семидесятых.

— Все строительство было на нем. Он был в институте с утра до вечера, смотрел, сыты ли студенты, преподаватели, которые работали вместе со строителями, — вспоминает близкий друг Валентина Ивановича, профессор кафедры физической реабилитации и оздоровительной физической культуры Анатолий Бирюков. — Все шли на стройку, в том числе заведующие кафедрами, никто не ныл. Маслов почти жил в институте, особенно когда строили медико-биологический корпус — с паркетными полами, ванными, ногомойками у нас в массажной. Все это делалось по западным образцам, по примеру института физкультуры в Кельне, где мы были и все смотрели.

Еще будучи в должности профкома, Валентин Маслов принимал активное участие в строительстве базы на озере Круглое, которая создавалась по его инициативе и служила местом проведения лыжных сборов для студентов и базой отдыха для профессорско-преподавательского состава.

— В 1978 году глава Спорткомитета Сергей Павлов и его заместитель просто отняли у него базу в Лобне. Сказали: «Пройдет Олимпиада, и вернем базу в хорошем состоянии». Но не вернули. Я ему предлагал решить этот вопрос через члена Политбююро, секретаря московского горкома партии, но он отказался — ну что ты… Он никогда не скандалил, не требовал. Отработал столько в институте, а они так и жили вчетвером в двухкомнатной «хрущевке», — отмечает Анатолий Бирюков.

— Перед московской Олимпиадой в наш институт проезжало много иностранных делегаций. Новый институт поражал их! С гордостью показывали мы наши спортивные залы. Когда же они осматривали манеж, то с восхищением повторяли: «Теперь мы понимаем, почему у советских спортсменов такие блестящие результаты» — вспоминает сам Валентин Маслов.

Новый ректор успевал не только курировать строительство и решать многочисленные организационные вопросы, но и внес большой вклад в повышение уровня преподавания в институте. По его мнению, профессионализм преподавателя складывается из множества слагаемых — тут важны и постановка голоса, и общий уровень эрудиции и культуры. Также он старался улучшать имидж вуза, принимая иностранных гостей и выезжая в другие страны.

— Приезжало очень много иностранных делегаций, и Валентин Маслов передал музею очень много подарков, которые ему дарили зарубежные гости, — отмечает директор Историко-спортивного музея РГУФКСМиТ Елена Сидорова. Кстати, помещение на четвертом этаже, которое музей занимает уже четверть века, было выделено тоже благодаря Валентину Маслову — именно он поручил привести кабинет в порядок и передать хранителям институтской истории.

В 1978 году Валентин Маслов открыл встречу студентов с одним из самых известных боксеров в истории мирового бокса Мохаммедом Али. А встретили легендарного боксера по-русски.

— Скинулись я, Маслов, Варюшин, Столяров и проректор по учебной части Чепик, купили сала и ветчины и повели его в баню, — вспоминает Анатолий Бирюков. — Отпарили, отмассировали, тут пришел замначальника протокольного отдела спорткомитета СССР — вы что, с ума сошли, какое сало?! Сало убрали, оставили мед, печенье. Но все уладилось, получились хорошие фотографии…

«Отметив выдающиеся спортивные успехи гостя, Валентин Иванович вручил ему медаль чемпиона института, которую тот разглядывал с нескрываемым любопытством и удовольствием», — сообщает газета «На старт!»

Валентин Маслов встречался с президентом МОК лордом Килланином, был на приеме у короля Испании.

— У нас есть фотография, где он приветствует короля Испании. Он настолько вписывается в эту картину, как будто он там непосредственно жил, — рассказывает Елена Сидорова. — Мне лично он запомнился как интеллигентнейший и высокообразованный человек. Всегда очень подтянутый, вежливый, корректный. Безукоризненный.

Еще одна важная черта Валентина Маслова — демократизм. Будучи ректором, он бегает вместе со всеми Кросс Галушкина, принимает участие в укладке плитки и первым здоровается со студентами.

Во время «правления» Валентина Маслова произошло знаковое событие — в 1976 году школу тренеров при ГЦОЛИФК преобразовали в Высшую школу тренеров, где была разработана уникальная система подготовки тренеров.

В 1980-м Валентин Маслов возглавил лабораторию фундаментальных проблем физкультурного образования.

— Это была единственная в своем роде лаборатория в нашей стране, он был ее заведующим на протяжении 25 лет, — рассказывает кандидат педагогических наук, доцент РГУФКСМиТ Ирина Космина. — Одним из главных достижений стала квалификационная характеристика специалиста по физической культуре и спорту, которую Валентин Маслов разработал вместе с Натальей Звалинской. Это единственный на тот момент труд нашего университета, который запросила библиотека Конгресса США, им было интересно, как мы квалифицируем нашего специалиста по физической культуре и спорту.

— Он меня курировал на протяжении трех лет в аспирантуре, — добавляет Ирина Космина. — Мы с ним встречались каждый вторник, несмотря ни на что. Когда нужны были печатные работы или я делала тезисы конференций, он категорически отказывался быть в соавторах, говорил — это же ты сама написала. Хотя я писала под его руководством. Для меня это показатель и порядочности, и человечности, и профессионализма.

Валентин Маслов — автор ряда глав учебника по плаванию для профильных институтов, различных учебных пособий по плаванию, а также множества работ научно-методического характера. Валентин Иванович награжден орденом «Знак Почета», почетным знаком «За заслуги в развитии олимпийского движения в России», ему присвоено звание «Заслуженный работник физической культуры».

Своим энтузиазмом, любовью к спорту и к нашему институту Валентин Иванович «заразил» и следующие поколения — дети Игорь Маслов и Елена Левашова тоже окончили ГЦОЛИФК. Елена Валентиновна продолжают работу в спорте — с 1978 года преподает на кафедре теоретико-методических основ физической культуры и спорта, является заместителем заведующего кафедрой по учебно-методической работе. Зять Петр Левашов — мастер спорта СССР по фехтованию, доцент кафедры физической реабилитации и оздоровительной физической культуры, кандидат педагогических наук, Заслуженный преподаватель РГУФКСМиТ, отличник физической культуры и спорта Российской Федерации. Внук Данила Левашов также окончил РГУФКСМиТ и работает в галерее «Шахматы Карпова». Там же трудится и второй внук, Максим Маслов. А внучка Анастасия в 2015-м защитила диплом с отличием и работает учителем физической культуры и педагогом дополнительного образования по хореографии.

Коллектив Российского государственного университета физической культуры, спорта, молодежи и туризма поздравляет Валентина Ивановича с юбилеем и желает ему счастья, здоровья и долгих лет жизни!

Сегодня, 25 июля, отмечает свой 70-летний юбилей заместитель заведующего кафедрой теории и методики хоккея РГУФКСМиТ по спортивной работе, старший преподаватель Алексей Сасин. Он пришел работать в ГЦОЛИФК сразу после учебы и службы в армии, но вскоре на целых тридцать лет покинул альма-матер. Главный инспектор Управления футбола и хоккея Госкомспорта РСФСР, главный тренер команды «Коминефть», начальник юниорской сборной России по хоккею, главный тренер македонской команды… Буквально пестрит записями копия его трудовой книжки, а куда делся оригинал — это уже отдельная история. Сегодня в проекте «Герой дня» Алексей Сасин расскажет, как строил наш университет, отваживал будущих олимпийских чемпионов от своей суженой и уговаривал Джо Кокера прорекламировать нашу хоккейную сборную.

Семья у меня рабочая, мать и отец трудились на Шелковом комбинате имени Щербакова на Электрозаводской. Вообще у нас династия ткачей, дед еще у Саввы Морозова работал.

До трех лет рос у деда с бабушкой во Владимирской области. Они меня откармливали – это же послевоенные годы были.

В Москве жили рядом с Яузой в общежитии коридорного типа, там квартирки такие маленькие  были –  малосемейки. Мы на второй этаж перекинули такие деревянные подмостки с балкона на балкон и по ним друг к другу ходили.

Поблизости был Электроламповый завод,  там делали светящиеся елочные игрушки – фигурка с лампочкой внутри.  Бракованные фигурки выбрасывали, мы их собирали, сами раскрашивали, получались елочные игрушки – деды морозы, снегурочки, снеговики….

Что еще помню из детства? Как Сталин умер. Все плакали, машины гудели. А я не понимал, почему все плачут. Ну, пять лет…

С одногруппниками выступал в танцевальном коллективе. В кавказской группе почему-то, хотя я совсем не похож на грузина или там осетина.

Неплохо рисовал, в изостудии занимался во Дворце пионеров. Но обнаружился у меня дефект в том, что касается чувства пропорций. Я мог голову изобразить хорошо, тело, но соединить – нет. А какие-то кувшины нарисовать, натюрморты – это легко было.

Классе в седьмом-восьмом был уличным хулиганом. Нас даже постригли наголо, чтобы все видели.  Но приводов в милицию не было, так,  хулиганили по-мелочи.  Один раз, например, карбид нашли и накрыли его ведром, это ведро взлетело, как ракета. Рядом мужики играли в домино, оно приземлилось им на стол.

Учился с Евгением Зиминым, будущим двукратным Олимпийским чемпионом. Как-то раз мы с ним  прогуливали уроки, и, чтобы не таскать портфели, закопали их в кучу песка за домом. Пришли – кучки нет. На следующий день нас завуч вызывает – у нее лежат наши портфели, все в песке. Оказывается, этот песок развезли по песочницам.

Как и все мальчишки, пробовал себя в разных видах спорта. Начинал с бокса лет в 11. Все хорошо получалось, но тренер сказал – ты очень злой. Я говорю – так это ж замечательно! Он – нет, хладнокровие нужно в боксе, ищи себе другой вид спорта.

Потом были лыжи. Но у меня рост маленький, ноги короткие. Мне говорили – Веденин тоже маленький!  Но это очень тяжелый вид спорта. Тем не менее, я там приобрел хорошую выносливость. Попробовал себя в биатлоне, но далеко было ездить и неудобно.

Женя Зимин мне говорит: «Что ты мучаешься с этими лыжами? Давай в хоккейчик!» И я пошел на хоккей. Довольно поздно – в 14 лет. Выступал за клуб  «Локомотив», там, где Елоховская церковь, Разгуляй, в 15 лет уже за юношей играл, в 16 – за молодежку. Был очень выносливый, быстрый. Но, опять же, маленький рост, трудно приходилось. Зато  злость и  напористость помогли, хоккей – жесткий вид спорта. Напористость, мне кажется, до сих пор во мне.

Хоккей заполнил всю жизнь. Правда, я потом играл еще и в футбол, случайно попал. Играли с друзьями в «дыр-дыр» на маленькой площадке. Меня увидел тренер, пригласил. С тех пор  я  играл в хоккей за «Локомотив» и в футбол за «Торпедо». И поступал в ГЦОЛИФК в 1967 году как футболист.

Подал документы, но Павел  Николаевич Казаков сказал – вот у нас Ловчев, Ольшанский поступают, тебе сложно будет. А на хоккее негусто, давай лучше туда. Я говорю – без проблем! И перешел.

Не то чтобы очень стремился получить высшее образование, но мама попросила – у нас в семье никого с высшим образованием нет, хорошо бы, чтобы ты поступил… Я сказал – да, мама! Хорошо, мама! (смеется)

Учился  сначала так себе, дурака валял.  Но Павел Александрович Савостьянов сказал: «Леша, у меня есть квота – двух нижних по успеваемости и посещаемости отчислять». Так и было — двое в семестр, четверо в год. И на втором курсе я уже подтянулся.

В субботниках участвовал, на кроссах бегал. Строил базу на Круглом озере, успел отдохнуть там, преподавателем ездил туда с семьей. И университет этот строил. Там за библиотекой есть трансформаторная будка, одна из стен – моя, я ее сам клал. Под наблюдением бригадира, конечно. И липа моя растет около обелиска.

 И УСЗК достраивали. Как только достроили, мы сразу въехали. Здесь был каток заложен с холодильной установкой, но кто-то из начальников запрещал им пользоваться. Зал, где каток, был перегорожен стенкой пополам, там был пресс-центр и разминочный зал. И мы по-партизански за ночь сломали эту стену, получили нагоняй.

Но обжились тут не сразу, у нас же кафедра была во Дворце спорта «Сокольники». У меня кабинетик был — комментаторская будка полтора метра на два с половиной. Но  зато удобно, я видел, что на льду творится. Можно было тренировки анализировать.

После учебы занялся организацией команды в  Ташкенте, но военкомат оказался проворнее…  Но я хорошо попал – в Таманскую дивизию, элитный полк на Беговой, где были в основном "блатные" – генштаб, выпускники суворовских училищ,  училища Верховного совета.

Я там организовал спортивный взвод, на Красной Пресне имел доступ к карточкам новобранцев, набирал себе спортсменов. Там были гимнасты, пловцы, даже один шахматист. И, конечно, футболисты и хоккеисты, я их тренировал. Потом прознали про нашу инициативу в дивизии, меня направили туда.

Хотели меня в армии оставить, по партлинии давили, но я отказался. Пошел в ГЦОЛИФК страшим лаборантом. Правда, это ударило по бюджету: там я получал 250 рублей, а здесь 105.

Через год меня перевели в преподаватели. После армии я уже без проблем выходил к студентам. Хорошая закалка, хотя там, конечно, немножко другие методы… В армии поощрений намного меньше, чем наказаний. В целом спортсмены народ дисциплинированный, но были у меня два дагестанца, борцы, они под себя хотели всех подмять. Я говорю – пойдете в окопы. Им как скажешь: «Сапоги!», они сразу шелковые становятся.

Работал в Эстонии помощником Валерия Чекалкина, 5 лет там провел. Меня пригласили главным инспектором Управления футбола и хоккея Госкомспорта РСФСР.  Готовил комплексную программу, и потом по ней организовывали проверки. Пришлось поездить по всей России, я в Магаданской области даже был. Но недолго выдержал, потому что сидячая эта чиновничья работа не для меня.

Был ведущим специалистом Федерации хоккея  по судейству – на втором курсе института у нас была судейская практика, и меня рекомендовали в судейскую коллегию. Карьера довольно успешно складывалась, и до перехода на тренерскую работу в 1983 году получил всесоюзную категорию.

Как-то был главным судьей соревнований, на которых выиграла команда «Коминефть», и меня туда пригласили главным тренером и главным менеджером. Базировались они в поселке Нижний Одес, в 70 км от Ухты. Открытое поле, там несколько команд просто замерзли, стали жаловаться в Спорткомитет. Два тура  играли при температуре минус 38: лед колется, как стекло, коньки разъезжаются, шайба при попадании в штангу делится на 2 части… В одной игре вратарь убежал из ворот, говорит: «Я что, Карбышев что ли?

Нас заставили сменить прописку, а так как ни в Ухте, ни в Сыктывкаре ничего не было, мы переехали в Рыбинск. Там дворец, все условия. Ребята, конечно, обрадовались, но я сразу засомневался – как вы без зрителей? Ну, хорошо, пишете вы отчеты, в Нижнем Одесе все радуются. Но они же вас не видят! Поставил им условие – за три года вы решаете вопрос с дворцом: или Ухта, или Сыктывкар. Не решили, и я оттуда уехал.

Занялся коммерцией – продажей экипировки. Организовывал ее сын Соколова –  министра обороны. Сейчас он продает вертолеты, а тогда экипировкой торговал. Ребята в этой фирме собрались не хоккейные, у них связей не было, позвали меня. Я там семь лет проработал, общался с клубами.

Но директор у нас был не коммерсант. Бывший футболист, он все профукал. Какие-то ограбления начались, а может, инсценировки. Представляете, из нашего административного здания на «Динамо» из окна седьмого этажа вытолкали тяжеленный сейф, потом с газона его отвезли, разрезали. Там вместе с деньгами лежали трудовые книжки, я потом трудовую очень долго восстанавливал.

Самый мой удачный период – когда был начальником юниорской сборной команды Федерации хоккея. Приложил немало усилий, по селекции в том числе. Оттуда вышли такие звезды, как  Володя Тарасенко, Никита Зайцев, Евгений Кузнецов, Дмитрий Орлов и другие.

Работал главным тренером команды в Македонии. В тот момент приезжал с гастролями Джо Кокер, ему под гримерку отдали нашу тренерскую комнату. Кокеру ужасно понравился мой свитер с символикой сборной России. Он ходил, все на него поглядывал, цокал-цокал, но прямо попросить не решался. Я ему говорю: «Споешь в этом свитере хоть одну песню – я тебе его подарю!» Он – нет, не могу, у меня контракт, дресс-код… И действительно, он все время выступал в черных брюках и черной рубашке, у него несколько комплектов было.

В ГЦОЛИФК вернулся, когда сюда поступал мой внук. Приехал сюда на 1 сентября к нему, а мне предложили вернуться преподавателем на кафедру. Внук уже закончил, я ему ни разу не помогал, кстати. Он даже стеснялся, что я здесь работаю. Сам закончил с красным дипломом, правда, пришлось кое-что пересдать. Сейчас он — тренер в спортшколе, им довольны.

Жена у меня очень хорошая, в сентябре у нас будет золотая свадьба. Мы знакомы со школьной скамьи, она была фигуристкой-любительницей. За ней ухаживали два будущих олимпийских чемпиона. Сначала Зимин, но я его сразу предупредил – Женек, это мое, даже не заглядывайся. Потом Володя Лутченко, я ему тоже – Володя, ай-ай!  Он был красавчик, блондин, в этом плане я ему не конкурент. Но понятливый оказался.

Жена – «перпетуум мобиле», если едем отдыхать, ей надо все обойти, все посмотреть. А я  люблю пассивный отдых – пляжик, бассейнчик,  шашлычок на даче… Своей дачи у меня нет, но есть у сына, и многие друзья даже обижаются, что я к ним не еду.

Сын играл в футбол, я думал, он будет поступать к нам. А он окончил Московский автомеханический институт, работает по логистике в крупной продовольственной фирме, которая снабжает «Ашан» и «Перекресток».

На юбилей сначала планировал банкет – пригласить родственников, друзей. Но жена говорит – давай на золотую свадьбу это отложим. А так поеду на дачу к свату, у нас с ним день рождения в один день, отметим в семейном кругу.

Твёрдая, уверенная и стойкая. За полтора года, что она у штурвала, Российский государственный университет физической культуры, спорта, молодежи и туризма стал базовым спортивным вузом стран-участниц СНГ, дал возможность лучшим студентам продолжить обучение за границей и уверенно готов перешагнуть вековой рубеж. При этом она единственная женщина-ректор среди спортивных вузов России. Профессор, автор 170 научных и учебно-методических работ, заслуженный тренер России. В свой день рождения в проекте «Герой дня» руководитель Российского государственного университета физической культуры, спорта, молодёжи и туризма Тамара Михайлова рассказала о семье, которой очень гордится, своих попытках стать дизайнером, спонтанном поступлении в ГЦОЛИФК и о том, как быть эффективным руководителем, строгим тренером, наставником, профессором и при этом оставаться женщиной.

Все наши родственники носят фамилию Михаль. Мой прадед Сергей Яковлевич Михаль приехал с женой Марией и шестью детьми из Минской губернии в Сибирь. А уже дед Василий после войны поменял фамилию своей семьи на Михайловы. Вот так из белоросов они стали русскими. Всего у деда Василия и его жены Елизаветы (она носила красивое белорусское имя Альжбетта) было восемь детей, мой папа самый младший.

Я все-таки, не побоюсь этого сказать, человек творческий. Школа у меня была с чертежным уклоном – мне очень нравился дизайн. Я, как все советские девушки,  действительно много шила, вышивала, у меня был хорошо поставлен рисунок. Сама плела кружево. Училась очень хорошо, а вот поведение – как у мальчишек. Было слишком много энергии.

В академическую греблю меня привела подруга. В гребной спорт в то время детей брали с 14-17 лет, я пришла в 10. Ездила очень далеко, два часа из одного конца Москвы в другой. Видимо, самой судьбой мне было предопределено связать свою жизнь именно с этим видом спорта. Тем более, когда я увидела академическую греблю впервые, она мне очень понравилась.

У меня такая фраза есть: «Я гребчиха, я работаю до последнего гребка на дистанции». Я никогда не бросаю вёсла. Тяжело, не тяжело — я обязательно дойду до финиша. Если я понимаю, что не могу показать результат мирового уровня, я должна показать лучший для себя результат. И если чувствую, что права, я никогда не отступаю, иду до конца.

Когда я сказала родителям, что буду подавать документы в техникум, в доме был неимоверный переполох. В Москве тогда был техникум имени Моссовета, где готовили художников-дизайнеров одежды. Мои родственники по папиной линии в то время занимали высокие государственные посты. Поэтому никто моего желания не понял. Единственный ребёнок без высшего образования!

Все думали, что я провалюсь: в техникум нужно было сдавать и рисунок, и модель. В итоге я поступила. Родители не понимали, что этот техникум был такой же значимый, как Бауманка, например. Конкурс большой. Я им объясняю: «Вы понимаете, это такой же статус?» «Нет, и понимать не хотим».

Решение поступить в ГЦОЛИФК было спонтанным. Я улетела на Кубок СССР, он был в Киеве. В это время моя мама пошла к своей приятельнице, маме моей подруги, которая привела меня в греблю. Они сделали хитрый ход. Я вернулась в Москву, меня встречает тренер на машине. Я сижу и думаю, что мы едем домой. Но нет! Мы приезжаем к этому техникуму, родители и тренер уже там побывали, и документы отдали сразу. Мы их в этот же день подаем в ГЦОЛИФК. А на следующий день я иду писать сочинение. Вот так я попала в вуз.

Были тяжелые времена, и я подрабатывала фотомоделью. Многие приспосабливались, где-то подрабатывали. Есть очень много журналов того времени, где есть мои фотографии. Но пока не покажешь, люди не узнают, и слава богу. Мы участвовали в показах Вячеслава Зайцева. Около десяти лет я работала на подиуме. Раньше показы проходили в больших концертных залах, перекликались с выступлениями артистов. Мы очень часто работали в концертном зале «Россия», когда выступала группа «Любэ».

Первая вакансия, которую предложил мне наш отдел кадров после окончания вуза, была инструктор-методист в УСЗК. Раньше существовало строгое распределение. А через три месяца освободилась должность преподавателя уже на кафедре. Меня пригласили в кадры и сказали: «Мы вас обязаны перевести на кафедру, потому что это имеет прямое отношение к Вашей специальности». Тогда я даже не думала о дальнейшей карьере. Мне еще и достался сразу четвёртый курс: люди или с кем я гребла, или которые были старше меня на несколько лет. Было сложно, а если сложно, то надо обязательно сделать.

«Тамара Викторовна, очень нужен учебник, чтобы положить его в документацию к аккредитации вуза»,­− сказал мне Олег Матыцин, который тогда был ректором университета. К тому времени учебно-методическая литература по гребному спорту не обновлялась более 30 лет, последний учебник выходил на Украине в 1976 году.

И два года я сюда приходила в семь утра, а уходила в 11, в 12 вечера. Сидела и писала учебник по гребному спорту. К сожалению, мне тогда никто не подсказал, что по учебнику можно было защитить докторскую диссертацию.

Последние два года я не была в отпуске, не могу себе позволить. Потому что первый год на новом посту мне нужно было как-то менять направление своей деятельности. Следующий год был тяжелым, потому что, приняв вуз, нужно было решить очень много проблем. Сейчас у нас аккредитация и столетие впереди.

Академическая гребля связана с большими физическими и психологическими нагрузками, поэтому много работать для меня совершенно естественный процесс. Как раз наоборот, когда не хватает работы – не хватает адреналина. Есть такая поговорка: если умеешь организовать три человека, то сможешь организовать и триста, и три тысячи. Это уже не играет никакой роли. Дискомфорта из-за того, что сейчас я единственная женщина-ректор спортивного университета, не ощущаю. У меня достаточно мужской характер.

То, что все проректоры в университете − мужчины, не просто обстоятельство. Я считаю, что руководитель должен на 90% разбираться во всех направлениях работы вуза. А профильный проректор должен знать эту работу на 120% и даже чуть лучше. Сейчас есть проблемы с финансированием, есть серьезные задачи в науке, мы меняем работу с молодежью. Объективно — с такими задачами в нашем коллективе мужчины справляются лучше.

Задача всей команды, которая работает сейчас в вузе, — вернуть наше лидирующее место. Мы обязаны это сделать. Исторически было так: если кто-то приезжал из иностранных специалистов — шли куда? В ГЦОЛИФК. Если нужно было посетить библиотеку − куда? В ГЦОЛИФК. За научными школами – куда? Опять же в ГЦОЛИФК. Именно это мы и должны возродить, у нас есть все возможности. Было бы желание. Как говорят: «Глаза боятся, а руки делают».

Когда я смотрю на молодежь, я понимаю, что у вуза есть потенциал. Главная задача педагога не рассказать о том, что ты знаешь, не переложить свои знания профессора в голову студента, а научить их думать и, самое главное, научить их задавать вопросы. Молодое поколение уходит от «Пепси» и возвращается в науку и в образование, понимая, что если нет образования, то нет будущего.

Женщина создана для того, чтобы ею любоваться. Каждый отстаивает свой вид спорта, но я, например, не вижу особой эстетики в том, когда женщина поднимает штангу. Такие виды спорта влекут за собой тяжёлые физические нагрузки, что отражается на внутренних органах женщины, на позвоночнике, на здоровье в целом и на репродуктивную функцию. И все это проявляется со временем, к 40-50 годам.

Я не знаю, как можно бить по груше, когда у женщины должен быть красивый маникюр. Это мое мнение. Ну, нельзя же в маникюре быть по груше? Женщина должна быть внутренне сильна, а внешне должна выглядеть слабо, чтобы у каждого мужчины было желание ее защитить. Как было сказано: «Женщина сильна своей слабостью». Но у человека есть выбор — и это его право. Понятие красоты весьма индивидуально.

Я патриотка. Я не люблю отдых ни в Турции, ни в Египте, пусть меня они простят. Зато очень люблю Крым и Дальний Восток. В России вообще есть столько неизведанных красивых мест, мы о них и не знаем. При этом не нужно искать фирму, не нужно волноваться, обманут ли тебя – не обманут, легко купить билеты, сесть на поезд и уехать спокойно.

Я считаю своим долгом каждое 9 мая быть в Наро-Фоминске в Кантемировской дивизии. Дядя Ваня Михаль ­– это дядя моего папы, он ещё жив, воевал в составе дивизии. Он не любит вспоминать, но все-таки мы каждый раз стараемся получить у него информацию о войне. Он принципиально не стал вытаскивать пули, они остались у него в теле. Можно даже рукой потрогать. Я считаю, что человек сделал много для Победы, поэтому ежегодно президент нашей страны поздравляет его с этим праздником. И вся наша семья из разных уголков страны на День Победы съезжается к нему.

И обязательно 9 мая я езжу в город Кинешма Ивановской области, чтобы возложить цветы. Там стоит памятник моему деду по маминой линии, погибшего по Сталинградом. Он тоже был танкистом, экипаж сгорел заживо. Деда звали Постников Федор Васильевич. Его фамилия написана золотыми буквами на Мамаевом кургане.

Свой день рождения буду отмечать в кругу друзей.

Мотивировать спортсменов на победу, выстроить отношения в команде, уладить конфликты – эти и многие другие задачи помогает решить спортивный психолог. Сегодня в проекте «Герой дня» профессор кафедры психологии РГУФКСМиТ Елена Романина. Мы расспросили ее о студенческих годах, о том, как она пришла в психологию, о сложностях и курьезах в ее практике. Самое трудное, как оказалось – успокоить собственных внуков-двойняшек, когда они хулиганят или дерутся.

Отец у меня был военным, поэтому мы бесконечно переезжали. Начинаешь учиться в одном месте, переезжаешь в другое, третье… Я родилась в Москве, потом жили в Евпатории, Грузии, Ленинграде.

 В Москву мы вернулись, когда я была уже в девятом классе, и здесь адаптироваться было сложнее всего. Я до этого училась в Грузии в школе, где был свободный дух, мы ходили в красивых платьях, только надевали на них фартуки. В Москве мне объявили, что на следующий день нужно покупать форму, я подумала – Господи, что ж я сюда приехала!?

А потом ничего, привыкла. Закончила музыкальную школу по классу фортепиано, любила спорт – мне хорошо давался спринт и прыжки в длину. Но родители сказали – нет, пусть лучше будет музыкальное образование. И спорт я забросила.

Студенческие годы – это Новый Арбат, кинотеатр «Октябрь», кафе в «Октябре». С однокурсниками по пединституту прогуливали некоторые неинтересные занятия, ехали в «Октябрь», брали кофе и немного пирожных. Поскольку нас было много, нас не выгоняли, мы сидели и получали огромное удовольствие от такого светского времяпрепровождения.

В психологию пришла благодаря знакомству с мужем. Он закончил ГЦОЛИФК, мастер спорта по плаванию и по стрельбе. Именно в спорте он столкнулся с психологическими проблемами и начал читать литературу на эту тему.

Муж много рассказывал о законах психологии и меня тоже заинтересовал. Я в это время училась в пединституте на факультете иностранных языков, и меня в тот момент больше привлекала психолингвистика. Но у меня был очень хороший наставник, который мне сказал: «Деточка, не суйся в женское царство. Заклюют и выплюнут».

Переключилась на социальную и спортивную психологию. После института пошла в аспирантуру в Научно-исследовательский институт общей и педагогической психологии. Мне повезло – попала к Артуру Владимировичу Петровскому, главному специалисту по социальной психологии. Первый вопрос, который он мне задал: «Иностранный язык знаете? Да? Хорошо, потому что социальная психология без знания языка – это ничто». У нас в России социальной психологии как таковой не было, вся литература о ней была иностранной.

Несбывшаяся мечта – выучить много иностранных языков. Я знаю только английский, чуть говорю на итальянском.

Работала в женской сборной по баскетболу, гандболу, волейболу, была в Комплексной научной группе по хоккею, когда работала во ВНИИФК.

В спорте главное – выстроить нормальные отношения. Если ты, приходя в команду, знаешь психологию, но не ставишь себя во главу угла, ты устанавливаешь контакт с любыми тренерами. И тренеры тебе очень помогают и сами просят – поговорите вот с этими, у них какой-то конфликт, и так далее. Тогда и отношения между спортсменами налаживаются.

Была ситуация в баскетболе: одна из ведущих спортсменок подходит к тренеру и говорит: «На следующий год меня не планируйте, я беременна». В ее адрес звучит достаточно неприятный монолог – мы же говорили, что ты в течение двух лет не будешь рожать, и так далее…Я поговорила с тренером и попыталась ему объяснить, что бывают вещи незапланированные, и она его ни в коем случае не хотела подвести. Он кричал-кричал-кричал, потом говорит: «Вас, женщин, не разберешь, я понял только одно – сейчас ее не надо травмировать. Я согласен». Слава Богу, она спокойно доиграла. И всегда говорила – я очень благодарна тренеру, что он вошел в положение.

Когда дочка была маленькой, я работала с баскетболистами и взяла ее на сбор в Серебряном бору, там была известнейшая спортсменка Ульяна Семенова. Мы приехали, подходит Ульяна, а дочь на нее так потрясенно смотрит снизу вверх и говорит, тщательно подбирая слова: «Какая красивая высокая тетя»! Она эту встречу до сих пор вспоминает. Ульяна, кстати, была добрейшим человеком, очень приятным в общении. И была буквально зациклена на баскетболе, самым большим огорчением для нее было, если ей говорили: «Не надо тебе сегодня тренироваться»!

Самый курьезный случай вышел на волейболе. Тренер меня пригласил помочь устанавливать отношения и помогать игрокам. Прихожу на тренировку, он говорит – а Вы куда идете?! У меня на тренировки никто не приходит, Вы же потом можете выдать наши секреты…

 Я говорю – как же я тогда буду помогать? Мне нужно видеть, как спортсменки ведут себя на тренировках, какие у них сложности…Он – нет, чтобы на тренировках я Вас не видел! Я очень смеялась, девочки говорят – не обращайте внимания, это у нас тренер такой. Ну, мы с ним быстро и расстались.

В повседневной жизни помогаю дочери решать конфликты с мужем, объясняю ей, что мир не черный, а разноцветный. Она по профессии стоматолог, работа сложная, возникают разнообразные проблемы. Объясняешь, рассказываешь, а больше всего выслушиваешь – человеку нужно выговориться.

Мы с мужем больше 40 лет вместе прожили, наверное, благодаря знанию социальной психологии. Хотя у него сложный характер.

Внуки пошли в первый класс, постараюсь их как-то поддержать. Двойняшки – мальчик и девочка. Постоянно дерутся, если входят в раж, все уговоры бесполезны – только одного в одну комнату, другого в другую. Когда их предложили посадить за одну парту, я сказала – ни в коем случае, их сразу же выгонят!

Мне никогда не бывает грустно. Когда ты все время думаешь о том, какую нужно сделать работу, а потом садишься с книжкой, думаешь – какое счастье! Раньше любила делать поделки из шишек, а сейчас даже времени нет. Почитаешь – и снова берешься за дела.

В проекте «Герой дня» – Владимир Губа, советник при ректорате Российского государственного университета физической культуры, спорта, молодежи и туризма, 15 лет заведовавший кафедрой анатомии, биомеханики и информатики Смоленского института физкультуры, сын основателя и первого ректора академий физической культуры в Смоленске и в Малаховке Петра Губы. Он вспоминает отца, который был еще и почти профессиональным актером, кается в своей самой вредной привычке, поясняет, за что любит рыбалку, и поднимает тему «синдрома Робертино Лоретти» в спорте.

Родители всю жизнь в спорте, у нас династия. Папа организовал Смоленский институт физкультуры и 20 лет был его первым ректором (сам он закончил институт имени Лесгафта). Позже он создал и Малаховскую академию физкультуры, она первые 13 лет была филиалом Смоленского института физкультуры.

В 1956 году отец поехал в ГЦОЛИФК, где только ввели предмет «Биомеханика». Не найдя никого из преподавателей, он, уже шесть лет будучи ректором, месяц отучился на курсах повышения квалификации и с 1956 года стал преподавать биомеханику в своем институте.

Папа знал наизусть всего Есенина, Пушкина, Лермонтова. Его несколько московских и ленинградских театров приглашали на серьезные роли – царей в том числе, он очень любил выступать на сцене и играл почти профессионально.

Поскольку отец был большим начальником, я его почти не видел – он был на работе с утра до вечера. А мама закончила ГЦОЛИФК еще на Казакова, всю жизнь проработала преподавателем физической культуры и тренером по волейболу в Смоленском государственном университете, даже некоторое время тренировала женскую сборную Смоленской области.

С четвертого или пятого класса я все лето проводил в спортивно-оздоровительных лагерях государственного университета, где работала мама. Уже мог спокойно участвовать во всех спортивных мероприятиях, потому что был достаточно подготовленным: с детского сада до третьего класса занимался плаванием (кстати, в одной группе с нынешним заведующим кафедрой плавания ГЦОЛИФК Олегом Игоревичем Поповым), потом четыре или пять лет – легкой атлетикой.

С девятого класса играл в волейбол – до этого мама мне в этом препятствовала. Она считала, что в командных видах спорта в провинции вряд ли можно добиться хороших результатов, нужно ехать в столицу. Но, несмотря на это, в 10 классе я уже попал в юношескую сборную России.

Меня дразнили Длинным, поскольку я одним из первых стоял на физкультуре. На самом деле роста я среднего для волейбола – 186 сантиметров, поэтому рано ушел из этого вида спорта.

Учился на тренерском факультете Смоленского института физкультуры по направлению «спортивные игры». После института сразу ушел в армию – в ракетные войска. Месяца три прослужил вдалеке ото всех, в лесу, в зоне химзащиты. В роте было четыре человека с высшим образованием и 24 – с образованием 6-7 классов, практически никто писать не умел. Некоторые впервые ехали на поезде, когда нас туда везли. Но общались без проблем, и день был настолько распланирован, что и соображать не надо – за тебя уже все решили.

После армии вернулся на кафедру анатомии и биомеханики сначала инженером, потом преподавателем, потом уехал в аспирантуру во ВННИФК и там защитился. Кандидатом наук стал в 26 лет, доктором – в 39. Подготовил около 60 кандидатов и докторов наук – это только те, у кого я указан на титульном листе как научный руководитель. Очень многим дал путевку в жизнь, но, к сожалению, немногие об этом помнят.

Специализацию сдавал три раза. В первый раз – как вступительный экзамен и одновременно кандидатский минимум. Через полтора года выяснилось, что так делать нельзя, я сдал повторно, опять на пятерку. А уже когда выходил на защиту, выяснилось, что и второй раз не засчитан, потому что в комиссии не было представителя административно-хозяйственной части. Когда пришел на экзамен в третий раз, раздался истерический смех всей комиссии, которую возглавлял мой научный руководитель Игорь Павлович Ратов, и меня оттуда просто прогнали.

Первая и последняя любовь – жена. Мы познакомились с ней  в средних классах школы. А потом во время учебы в институте поженились – она была на первом курсе, а я на втором.

В прошлом году отметили 40 лет совместной жизни. У нас крепкая семья – наверное, потому, что мы абсолютно разные. Два разноименных заряда. Она человек прагматичный и «правильный», а я – нет. Жена сглаживает все мои минусы.

Сын закончил мою же специализацию, кандидат педагогических наук, доцент. Он два года работал под руководством Валерия Кузина: Кузин вместе с Леонидом Тягачевым открыл в Москве два магазина спортивных сувениров от Смоленского бриллиантового завода, один до сих пор работает при Олимпийском комитете, а второй был в издательстве «Фис» до его закрытия. Там продавались сувениры из драгоценных камней, которые дарили участникам Олимпийских игр – значки, заколки, перстни, печатки. Сын два года был директором этих магазинов.

В 40 лет ушел из института – почувствовал, что мне уже некуда расти, надоело однообразие. Друг, который стал мэром города, позвал меня к себе, и я решил попробовать себя в другой роли. Но работа в администрации для меня – зря потраченное время, практически сразу почувствовал, что это не мое.

Был очень благодарен новому ректору Гуманитарного университета, который меня пригласил на должность проректора. Он ходил и уговаривал меня – ты же профессор, что ты тут делаешь, приходи ко мне!

С ГЦОЛИФК связан с 1977 года, На третьем курсе отец меня отправил сюда на курсы повышения квалификации на месяц. Лекции читали Дмитрий Дмитриевич Донской, Владимир Михайлович Зациорский, и меня, естественно, захватил этот предмет. Дмитрий Дмитриевич у меня был руководителем дипломной работы, хотя я был студентом Смоленского университета физкультуры.

Со всей профессурой биомеханики познакомился в 20 лет. Я приезжал на «четверги» Зациорского, отец и я были дружны с Вадимом Константиновичем Бальсевичем, он был оппонентом у меня на докторской и у сына на кандидатской. Общался с Леваном Владимировичем Чхаидзе – очень сильным биомехаником из плеяды Донского.

Моя первая брошюрка «Что может Ваш ребенок?» вышла в 1991 году в издательстве «Советский спорт» тиражом 100 тысяч экземпляров, и через три месяца ее невозможно было купить – при том, что даже сейчас 1000 экземпляров считаются очень хорошим тиражом для спортивной литературы. В этом году выйдут два учебника – по теории и методики футбола и по спортивным играм.

Основная ошибка наших тренеров, которые отбирают юные дарования – в том, что они берут детей, отличающихся от других по показателям физических тестов. А сейчас уже доказано, что хорошие результаты показывают дети, которые раньше биологически созрели, а будущее – за теми, кто созревает позже. От силы 5-7 процентов спортсменов, которые попадают в юношеские сборные, дорастают до основной команды, все остальные – балласт. Это как синдром Робертино Лоретти в спорте.

Ребенка подстегивают, он участвует массе соревнований и не выдерживает, происходит «ломка». А тренер не понимает, почему результаты не растут – не растут, потому что уже выросли раньше. И никто из тренеров не хочет этого понимать.

Люблю рыбалку, а в рыбалке – общение. Я восемь лет просидел в лодке с ректором Смоленского государственного университета, восемь – с деканом. Один старше меня на 15 лет, другой на 30, мне всегда нравилось общаться с людьми, которые старше и умнее меня. Сидишь в лодке три-пять часов, а напарник что-то рассказывает, и интересно рассказывает! А если удавалось что-то поймать – совсем хорошо…

Последние 10 лет очень увлекся путешествиями по Европе. Хочется побывать в северных странах – Норвегии, Швеции. В который раз друзья из Питера зовут меня съездить в Финляндию. Там воевал мой отец – он в 1939 году был командиром десантного батальона своего института.

Лучший подарок на день рождения – это телефонный звонок. А вещей дарили много, не могу выделить что-то одно. Люди, мне кажется, всегда поздравляют от чистого сердца, дорого само внимание. Но самые ценные подарки, конечно, получаю от жены и сына.

Рад любому подарку, пусть это даже сувенирный спичечный коробок… Хотя я не курю. В армии покурил немножко, мне что-то не понравилось, и со спортом это несовместимо. Крепкие спиртные напитки прекратил употреблять лет 15-20 лет назад, поскольку постоянно за рулем. В честь праздника могу выпить бокал сухого вина или шампанского. Но вредная привычка есть – занудство!

Юный бунтарь-одиночка, угрюмый панк в рваных джинсах с книгой Ницше в рюкзаке – когда он шел по городу, прохожие оборачивались ему вслед. С тех пор много воды утекло, наш герой расстался и с ирокезом, и с юношеским максимализмом. Он готов идти на компромисс и находит общий язык с большим количеством людей. Но порой все-таки изобретает способы «выдернуть» себя из привычного окружения. В проекте «Герой дня» – проректор РГУФКСМиТ по учебно-методической работе, кандидат педагогических наук, доцент кафедры методики комплексных форм физической культуры РГУФКСМиТ Евгений Павлов.

Прабабушка, прадедушка, бабушка, мама, родная тетя, двоюродная сестра – педагоги. Прабабушка с прадедушкой трудились вместе с С.Т. Шацким в колонии «Бодрая жизнь», принимали беженцев из Испании. Моя бабушка воспитывалась в той же колонии. Как-то ребята играли в карты, а она стояла «на шухере». Родители, узнав об этом, оставили ее дома – это было самым страшным наказанием.

Прабабушка и прадедушка были москвичами, но, когда началась «педагогическая лихорадка», уехали преподавать в колонию «Бодрая жизнь» в Калужскую область. Потом прадеда репрессировали за сбор краеведческого материала – сосед «настучал», что прадед шпион.

Бабушка с дедом после войны жили в учительском общежитии. Дед работал шаблонщиком на заводе, изготавливал эталонные детали по чертежам. Я потом понял, кого он мне напоминает – Гошу из фильма «Москва слезам не верит». Простой работяга, без которого не состоялись бы докторские диссертации.

Дед выиграл в лотерею тысяч десять, и они с бабушкой построили дом в Жуковском районе Калужской области. А мама осталась учиться в столице, жила у тети, и я родился в Москве. Потом мы переехали к бабушке с дедушкой, а позже перебрались в коммуналку в Обнинск – город мирного атома, где, собственно, и прошли мои школьные годы. Учился в физматклассе.

В первый поход пошел в шесть лет. Тащил тяжелый рюкзак – заявил, что сам понесу продукты и консервы. Мама говорила, что я не капризничал, не мог себе этого позволить, потому что она была руководительницей. Да и вообще был непритязательным.

В школе в классе литературы висел портрет Лермонтова, под ним цитата: «Так жизнь скучна, когда боренья нет!» Я часто спорил с учительницей, а когда она мне говорила: «Павлов, куда ты лезешь!?» – указывал на подпись под портретом.

В старших классах был неформалом – панком, протестовал против общества. На выпускной пришел с фиолетовым ирокезом пятнадцатисантиметровой длины. Классная руководительница заплакала, директор пожал руку и сказал: «Уважаю!» Тогда всех заставляли ходить в форме, панки были редкостью даже в Москве, а в нашем наукограде в ста километрах от столицы их не было вовсе. Все оборачивались вслед, кто-то смеялся, кто-то пугался…

Читал Ницше, Сартра, Гессе, Довлатова. Любил «Заводной апельсин», «Пролетая над гнездом кукушки». Слушал советский рок и панк-рок. И, как ни странно, классическую музыку – Бетховена, Баха. Всякие гопники, которые пытались ко мне приставать, были весьма и весьма удивлены, когда слышали, что классика звучит у меня в плеере.

Школу окончил в 1994 году. Думал поступать в МПГУ имени Ленина на преподавателя физической культуры. Там в нормативных требованиях, как позже выяснилось, была опечатка, поэтому мне никак не удавалось их выполнить, сколько я ни тренировался. А в ГЦОЛИФК, как мне все говорили, поступают только спортсмены высочайшего класса, я таковым не являлся. Но в тот год здесь открывалась новая специализация – триатлон. Первый набор всегда трудный, поэтому, может быть, мне и удалось поступить, хотя я усиленно готовился к поступлению, даже к репетитору по биологии ходил.

Вступительные экзамены дались тяжело. В Крылатском ехали три малых велокольца, плыли 400 метров по Гребному каналу и бежали 2 километра. Причем один круг на велокольце мне сначала не засчитали, поскольку у меня была майка такой же расцветки, как и у одной из сборных команд, которая там тренировалась. Потом признали, что я проехал все три круга.

В университете ирокез пришлось сбрить, с ним тренироваться неудобно. Протест протестом, но прическа должна быть практичной. Когда отрастил бороду и усы – уже не помню. Могу и сбрить без проблем. Не то чтобы я себе сознательно создавал имидж, просто это убыстряет процесс бритья с утра. А во время отпуска не бреюсь – честно говоря, устаю от этого.

На первом курсе у меня было по три тренировки в день. Утром вставали рано и бежали до Измайловского парка, делали круг по парку и возвращались – 10 километров. Потом сразу после занятия шли в бассейн и там плавали 2–2,5 км. И вечером ездили на велосипедах по Щёлковскому или Горьковскому шоссе, километров 50–80. Потом тренировки сошли на нет, полностью ушел в учебу.

Из-за активной походной жизни иногда пропускал занятия – бывало по пять-шесть экспедиций в год. Старался наверстывать, не скажу, что был зубрилой, но первые два года «работал на зачетку», потом она на меня. Мне очень нравились лекции Тхоревского, я, не конспектируя, по памяти отвечал на семинарах по физиологии. Не давались биохимия и химия. Хотя у меня мама – химик, это единственная школьная дисциплина, по которой у меня была тройка в 10 классе, в 11 уже исправил на четвёрку.

В общежитии жил двадцать два года: с первого курса до прошлого года. Когда сюда поступал, за мостом, если идти от «Черкизовской», слева и справа был небольшой лесочек, мы там собирали грибы и ели. Еще была идея поймать в Серебряно-Виноградных прудах утку на обед.

Видел многих комендантов, пересекался со многими нынешними сотрудниками университета, застал жуткие беспорядки в общежитии в девяностые, когда здесь был Черкизовский рынок.

Когда учился на втором курсе, в ГЦОЛИФК открыли направление «спортивно-оздоровительный туризм», я хотел перевестись с потерей курса, но мне не разрешили. Закончил бакалавриат по теории и методике триатлона и потом пошел в магистратуру к Степану Александровичу Гониянцу на кафедру методики комплексных форм физической культуры, писал диссертацию по подготовке спортсменов-спелеологов. В это время я работал в системе дополнительного образования, возил школьные команды на слеты и соревнования по туризму и водил детей в пешие, горные и спелеопоходы, поэтому и взял эту тему.

Мог очень хорошо зарабатывать промышленным альпинизмом – мыть окна, красить стены – и думал вообще уйти из института. Мы очень долго говорили на эту тему со Степаном Александровичем Гониянцем, и я принял решение остаться в университете. Вообще, Гониянц много в меня вложил и сформировал определённые принципы и подходы в науке и образовании – я ему за это очень благодарен.

После защиты работал преподавателем, старшим преподавателем, доцентом.

Был заместителем декана факультета сложнокоординационных видов физкультурно-спортивной деятельности, исполнял обязанности декана, потом, под руководством Михайловой Тамары Викторовны, которая тогда была директором института, возглавлял отделение, объединяющее направления подготовки бакалавров и магистров. Был заместителем Тамары Викторовны в институте физической культуры, спорта и фитнеса – так он тогда назывался. Михайлова, конечно, активно содействовала моему продвижению, хотя первое время после нашего знакомства относилась ко мне очень настороженно, мягко говоря. С 2011 до 2016 года был директором Института туризма, рекреации, реабилитации и фитнеса – очень много сил вложил в институт, и, мне кажется, ИТРРиФ был на хорошем счету у руководства вуза.

Остаюсь доцентом на четверть ставки. Веду две дисциплины и принимаю выпускные квалификационные работы. Мне нравится общаться со студентами, у них многому учишься. Студенты сейчас требуют от преподавателя практикоориентированных знаний, задают вопрос – для чего мне это потребуется в работе? Это, конечно, мотивирует.

Сейчас временно занимаю должность проректора. Временно – потому что ничто не вечно под луной. Мое ремесло, постоянная работа – это преподавание, вести занятия можно до пенсии. А административная работа очень сильно выматывает, морально и физически.

Демократия – это хорошо, но при большом количестве демократии сложно достичь каких-то результатов. В любом случае приходится самому принимать решение, если оно зависит от меня – естественно, выслушав многие мнения. Всем точно не угодишь. Всегда старался работать на университет, а не в угоду кому-то. Готов слушать людей и стараюсь признавать свои ошибки, если я их действительно допускаю – а я их допускаю.

Мешают работать слухи. В нашем университете, как и в любой большой организации, ходит много сплетен. И я иногда четко вижу, что человек сформировал свое мнение на основании слухов, но переубеждать его, пока это напрямую не сказывается на деле, нет ни времени, ни сил, ни желания. Но это действительно проблема. Через меня в силу моей должности проходит очень много информации, а те, кто оценивает мою работу, менее информированы.

Если до меня доходит какой-то слух, я иду напрямую к человеку, который владеет объективной информацией, за подтверждением или опровержением. Пока я не услышал официального подтверждения или не увидел официальный документ, я слухам не верю.

Сейчас, понятно, весь университет работает на аккредитацию. Нужно понимать, что это не дело отдельных людей, это дело всего университета и персонально каждого сотрудника. Важно успешно ее пройти и снять нагрузку по заполнению бумаг с педагогов. К сожалению, сейчас при аккредитации практически не смотрят на качество подготовки наших студентов, а проверяют правильность заполнения бумаг. То есть, по большому счету, вуз может не вести образовательную деятельность, но если он красиво оформит бумаги, он пройдет аккредитацию. С другой стороны, если каждый педагог полностью отдастся рабочему процессу и передаче знаний студентам, но «бумажки» не будут готовы, то вуз аккредитацию не пройдет.

В пещерах впервые побывал, когда ездил на сборы в горах – в то время я увлекался рукопашным боем по системе Кадочникова (занимался им 6 лет). А в качестве спелеолога впервые спустился в пещеры в 1989 году. Сначала ходили с Обнинской командой, потом, когда поступил в университет, присоединился к спелеоклубу Перово. Постепенно дошел до пещер высочайшей сложности, был в самой глубокой на тот момент пещере Крубера глубиной 2 километра 20 метров. Получил звание мастера спорта по спелеотуризму.

У одного великого альпиниста спросили: почему вы идете в горы? Он ответил: потому что они есть. С пещерами то же самое. На планете Земля практически не осталось неизведанных мест. Есть места, где не ступала нога человека, но вершины гор отражены на аэрофотосъемке, Марианскую впадину исследовали с помощью батискафов и радаров… Под землей такие приборы не работают, и исследовать пещеру можно, только туда спустившись. После одной нашей экспедиции мы практически опровергли теоретические предположения, которые преподавались на геофаке МГУ – им пришлось поменять взгляд на геологическую структуру одного из горных районов России. Когда понимаешь, что ты первый человек за миллионы лет, который побывал в этой пещере, испытываешь очень волнительное чувство.

Конечно, возникали и опасные ситуации. Под землей самое неприятное – это паводок. У нас был случай в Абхазии: мы прошли в пещеру по открытой воде без аппаратов автономного дыхания. А когда вернулись, полусифон превратился в сифон (туннель, целиком заполненный водой – прим. ред.). Нырять было слишком опасно, поэтому решили отсиживаться. Пережидали 60 часов, из еды на троих была плитка шоколада и упаковка сушеных бананов. Но мы не знали, сколько просидим под землей, поэтому за это время съели только четвертинку плитки шоколада на троих. Конечно, голова кружилась от истощения.

После травмы в пещеры уже не хожу. Сломал ногу, когда попал в аварию на мотоцикле. Езжу уже лет восемь, это тоже интересно. Когда ты за рулем машины – комфорт, радио играет, и не получается отвлечься от переживаний. А на мотоцикле полностью отдаешься дороге. Даже если едешь в команде, ты предоставлен сам себе. И это хорошо прочищает голову, приходят свежие мысли, умные или не очень…

Путешествуем с друзьями на мотоциклах по России. Вдвоем-вчетвером, ни в какие мотоклубы принципиально не входим. Стараемся каждый раз прокладывать новые маршруты. Отлично прокатились на майские праздники, повидали много городов. Очень интересно пообщаться с людьми. Например, поговорили с крымчанами, выяснили, что они сами думают о присоединении к России – все очень довольны.

В студенческие годы и во взрослом возрасте учил наизусть стихи. В школе заставляли, и поэтому было неинтересно. А потом ради удовольствия выучил, например, монолог Хлопуши из поэмы Есенина «Пугачев», просто захотелось. Может, из-за того, что Высоцкий в театре на Таганке Хлопушу играл.

Увлекался рисованием в стиле абстракционизма. Помню, рисовать получалось и хотелось только в том случае, если было плохое настроение.

Депрессии остались в юности. Потом я стал гораздо более позитивно относиться к жизни и понял, что в целом-то я оптимист. Сейчас вот в Интернете гуляет картинка, молодой человек в 18 лет: все, жизнь кончена, нет смысла жить дальше. Тот же человек в сорок: о, гречка по акции, возьму-ка я два пакета!

В песнях для меня важен текст. И у рок-групп, которые я слушал в юности, и в бардовской песне. Мне очень нравится Олег Щербаков, люблю Олега Митяева – у меня много его дисков. Тут слушаю, думаю – какой классный текст у Митяева, очень сильно отличается от прочих. Оказалось, песня на стихи Бродского. Слушаю группу «Сплин» – о, какая песня! Тоже на стихи Бродского…

Не был особо общительным ни в детстве, ни в студенческие годы, ни на работе. Меня часто спрашивают – кто твои друзья в университете? У меня здесь друзей-то и нет. Есть коллеги, есть особо уважаемые коллеги, к советам которых я прислушиваюсь. Но дружить по-настоящему не получается, такие отношения могут мешать работе и сказываться на принятии решений, с моей точки зрения, это не очень правильно.

Хватает дружеского общения вне стен университета. С одним из моих приятелей дружим с четырех лет. Мы и в походы вместе ходили, и на мотоциклах сейчас вместе катаемся. А вечером вне стен университета больше хочется помолчать.

Живу в Щелково. Каждый день встаю в 5 утра, в 6 выезжаю, в 7 на работе. Домой приезжаю около 11 вечера – только переночевать. Родные, бывает, обижаются, но они тоже все понимают. В выходные стараюсь уделить больше времени родным и близким. И подольше поспать.

Дети мои туризмом не занимаются, я бы этого и не хотел. В наше время, чтобы отправить ребенка за границу, достаточно трех документов, а чтобы отправить его в поход, нужно около пятидесяти. Это не способствует развитию внутреннего туризма. Хотя, конечно, походы дают очень большую самостоятельность. Я умею шить, готовить, ремонтировать. Не скажу, что все это дал туризм, но многое. И родители детей, которых я водил в походы, потом меня благодарили – дети приобретали навыки самообслуживания.

Дети, как писал Сергей Довлатов – «маленький заводик по производству положительных эмоций». Они придают мне сил. Стараюсь быть хорошим отцом и растить детей в любви. И слушать ребенка – нужно понять, зачем он что-то делает, чтобы устранить причину «плохого» поведения.

Фойе Магнитогорского строительного техникума украшала скульптура «Ленин в Шушенском»: Ильич что-то пишет, согнувшись над письменным столом. Автор бюста – выпускник МГМИ, в прошлом оперуполномоченный ОБХСС и полковник милиции в отставке, сегодня заведующий кафедрой теории и методики стрелковых видов спорта РГУФКСМиТ, председатель Центрального совета Федерации практической стрельбы России и участник проекта «Герой дня» Анатолий Кондрух. Сейчас его имя – почти имя нарицательное для тех, кто занимается практической стрельбой. Даже кубок, который вручают чемпионам России по практической стрельбе, называется «Золотой Кондрух». Между прочим, макет этой награды Анатолий изготовил собственноручно из пластилина.

Когда был маленьким, любил кататься на велосипеде и мастерить с друзьями «самострелы», которые мы заряжали пульками.

Делал всякие фигурки из пластилина: солдатиков, лошадей, животных. Очень любил лепить фигуры людей, в юности делал копии с «Давида», «Венеры Милосской», позже изображал своего ребенка (сын, кстати, мастер спорта по стрельбе и замечательный инструктор). Для магнитогорского техникума сделал на заказ маленькую скульптуру «Ленин в Шушенском», ее отлили в меди.

Думал ехать в Ленинград учиться на скульптора, но переориентировался на архитектуру и поступил в Магнитогорский горно-металлургический институт, где было соответствующее направление. Окончил институт с отличием и три года проработал на кафедре строительных конструкций преподавателем.

У нас с братом одинаковое образование, он тоже окончил МГТИ, всю жизнь преподавал, лет 20 возглавлял один из крупнейших техникумов на Южном Урале. Доктор наук, профессор, член-корреспондент. В детстве мы с ним ругались и дрались, а потом он мне очень помогал в моей научной деятельности и был для меня примером.

Занимался студенческими строительными отрядами – когда заканчивал институт, у меня была должность «главный инженер студенческого строительного областного отряда» Челябинской области, вывозил студентов на Сахалин по обмену. Отряд у меня был достаточно большой – порядка 5000 человек. Из них около 2000 человек занимались строительством различных объектов, остальные работали на переработке рыбы – в это время шла путина (сезон промышленного рыболовства в данном районе – прим. ред.)

На Сахалине побывал практически в каждом населенном пункте. Там климатические зоны меняются от тундры до субтропиков, и местные жители, как они себя называют, «островитяне», очень доброжелательные и открытые, всегда готовы помочь.

Партия призвала усилить органы внутренних дел молодыми энергичными людьми со специальным образованием, и я пошел служить в ОВД оперуполномоченным ОБХСС. Обслуживал область строительства, в которой был специалистом – выявлял экономические преступления в этой сфере. У нас был своеобразный план, больше всего поощрялись борьба с коррупцией, взяточничеством, хищением социалистической собственности и спекуляцией.

Оперуполномоченным отработал 10 лет, потом 4 года – заместителем начальника отдела внутренних дел и 11 лет – начальником одела внутренних дел. Конечно, такая работа – это постоянный риск.

В ОВД сразу попал в спортивную среду и участвовал в соревнованиях по зимнему и летнему многоборью по линии «Динамо». Там научился стрелять, одно из направлений, в котором я успешно выступал и которое мне нравилось, – это как раз стрельба из служебного пистолета.

Окончил годовые высшие курсы МВД СССР, потом в Академии государственной службы в Екатеринбурге – получил высшее юридическое образование. В 2000 году защитил кандидатскую диссертацию по подготовке личного состава органов внутренних дел – в основном по стрелковой составляющей. К тому времени я много занимался практической стрельбой во внеурочное время, организовывал соревнования и активно участвовал в жизни Федерации практической стрельбы.

На случай чрезвычайной ситуации (массовые беспорядки, побег заключенных) в ОВД каждый получал дополнительную специальность, у меня – «снайперская винтовка». Мы тренировались в уникально точной стрельбе. Скажем, чтобы обезоружить человека, нужно попасть ему в кисть – мы этому учились на мишенях.

В ОВД у меня осталось много друзей, приятелей и сослуживцев. Время от времени езжу в Магнитогорск и встречаюсь с ними.

В 1999 году на Первом чемпионате России по практической стрельбе в Нижнем Новгороде занял первое место, хотя там была довольно жесткая конкуренция – участвовали несколько стрелков высокого класса. После этого несколько раз становился чемпионом России и в командном первенстве, и в отдельных дисциплинах, участвовал в чемпионатах мира и Европы по практической стрельбе из пистолета и гладкоствольного ружья.

Сейчас выполнил норматив мастера спорта, надеюсь, в ближайшее время присвоят. Я много раз его выполнял и раньше, но тогда еще не было нормативной базы.

В Москву переехал в сорок восемь лет. Сначала тяжело адаптировался – все бегут, спешат куда-то… Но была интересная работа, я к ней сразу приступил. Два года руководил строительством крупнейшего в мире стрелкового объекта на 16 км МКАД, он так и называется – спортивно-стрелковый комплекс «Объект». Это крупнейший крытый тир. Занимался проектированием, разрабатывал многие узлы и оборудование стрелковых галерей – вентиляция, антирикошетные покрытия, пулеприемник.

На этом объекте впервые в России обеспечена возможность стрельбы на 180 градусов – в большинстве тиров можно стрелять только вперед. Там проходят соревнования, в которых участвуют иностранные спортсмены самого высокого уровня – несколько недель назад приезжал семикратный чемпион мира Эрик Графил, на сегодняшний день самый титулованный спортсмен в мире.

Создаем эталон безопасного обращения с оружием. В нашей федерации, где отстреливается порядка ста миллионов патронов за год, не было ни одного случая огнестрельного ранения за время существования вида спорта «практическая стрельба».

Когда меня избрали председателем Центрального совета Федерации практической стрельбы России, потребовалось сделать кубки для награждения чемпионов. Пытались их где-то заказать, но даже профессиональные скульпторы не могли уловить специфику, получалось что-то не наше, не родное. Пришлось самому взять и слепить. Сделал из пластилина макет, на основе которого сейчас изготавливаются эти кубки. «Золотой Кондрух» называются.

В нашей федерации сейчас 78 региональных федераций, порядка 200 спортивных клубов. В этом году у нас прошло больше 400 соревнований, на следующий запланировано порядка 500. В этом году впервые провели Чемпионат мира по практической стрельбе из карабина в России, в парке «Патриот». Чемпионат длился около 10 дней, в нем участвовало 42 страны, 600 спортсменов, российская команда в командном зачете заняла первое место, американцы – второе, фины – третье.

У нас несколько направлений: пистолет, гладкоствольное ружье, карабин, троеборье, сейчас мы активно развиваем направление стрельбы из пневматического оружия. Лет пять назад появилось еще троеборье: пистолет, гладкоствольное ружье и карабин в разных сочетаниях, это гораздо сложнее, чем отдельные дисциплины, потому что там необходимо переключаться. Например, у ружья сильная отдача, у карабина меньше, разный спуск, разные прицельные приспособления.

Активно готовимся к вступлению в международные организации. Мы поставили себе цель в течение пяти лет войти в Олимпийский комитет и стать олимпийским видом спорта.

Не охочусь и никогда не охотился – жалко зверушек. Предпочитаю стрелять по мишеням и по тарелочкам.

В свой день рождения обычно устраиваю соревнования. Берем с друзьями пистолеты и стреляем по мишеням, так и отмечаем…

Это человек-легенда, человек-эпоха. Она примкнула к первой группе, набранной на специализацию «Плавание» из демобилизованных фронтовиков – контуженных, побывавших в немецких шахтах и концлагерях. Она выступала в защиту водного поло и синхронного плавания в годы гонений. Она 35 лет заведовала кафедрой плавания ГЦОЛИФК, воспитала 56 кандидатов наук и 8 докторов наук. 27 ее выпускников стали заслуженными тренерами России. Она начинает утро со свежих новостей, учит сверстников «имитировать здоровье» и знакомит младших коллег с последними тенденциями в отрасли. В проекте «Герой дня» заслуженный профессор РГУФКСМиТ, доктор педагогических наук, член-корреспондент Российской академии образования, заслуженный работник физической культуры РФ Нина Булгакова.

Каждое лето родители снимали дачу на три месяца. Я все время проводила на речке, даже не помню, как научилась плавать – это получилось как-то само собой.

В школе была ярко выраженным гуманитарием и ужасно не любила математику. Учитель меня пожалел, не стал ставить тройку в четверти, поскольку училась я в основном на пятерки. Дал мне задание на лето, и все лето я сидела на даче на крыше, загорала и решала задачи. Сначала с отвращением, потом дорешалась до того, что мне это стало интересно, будто я разгадываю кроссворд. И когда вернулась, чувствовала себя в математике как рыба в воде. Могла бы получить медаль, но учитель сказал: я не могу тебе поставить пятерку, потому что пятерка – это трудолюбие от начала до конца, а я из тебя все это выжал на последнем этапе.

Вся моя жизнь прошла в Москве. Во время войны мы никуда не уезжали, потому что моя мама, врач-уролог, работала в Боткинской больнице. Когда начались бомбежки, ее профессор сказал – хватит вам мотаться на другой конец города, заселяйте ребят в мой кабинет! И мы эту жуткую зиму просидели с братом в его кабинете.

Страшно было – не то слово. Немцы бомбили авиационный завод рядом с больницей. Раненых на открытых грузовиках привозили в Боткинскую, мы помогали их таскать в подвалы, когда начиналась бомбежка – это был ужас! А потом все отделяли живых от мертвых. Ходили по лезвию ножа, как говорится.

Читали книги раненым. Была голодуха, а некоторые из больных, совсем слабые, отдавали нам свой хлеб.

Отец был из латышских стрелков. Знаете этот анекдот: «Кто сделал революцию? Латышские стрелки, еврейские умы и русские дураки». В Латвии он был политзаключенным, его выменяли на другого узника, так он оказался в Советском Союзе. Отец прекрасно знал русский язык, великолепно писал. В СССР был директором фабрики, что-то развивал, строил. В 1937 году его в числе прочих латышских стрелков арестовали и сослали в лагерь, а в годы войны вместе с другие заключенными отправили на волю умирать – настолько они были истощены. Но они не умерли, поселились в какой-то деревне. После смерти Сталина отца реабилитировали, он приехал в Москву и получил большую квартиру, где собрал нас с братом и внуков. Так что все кончилось благополучно.

Брат – мастер спорта по фехтованию. Заслуженный тренер России, занимался в ГЦОЛИФК у великого Виталия Андреевича Аркадьева. Он и меня сюда затащил, познакомил со своим учителем, тот начал мне говорить: спорт – это красота, спорт – это сила... А я, как и многие в юности, не знала, куда мне сунуться. Поступала сразу в два института – сюда в и Полиграфический институт на редакционно-издательское дело. И целый год одновременно училась и там и там.

В Полиграфическом написала, как и все, сочинение – на тему «Спорт в СССР», что ли. Профессор Мамонов, классик, мне сказал: «Прекрасная творческая работа. Вам нечего делать в этом институте – мы готовим корректоров и редакторов, которые правят чужие рукописи». Через год бросила Полиграфический и осталась тут. Теперь вот всех поправляю.

В ГЦОЛИФК шла, абсолютно не зная, чем я хочу заниматься. Образовалась маленькая группа, которая захотела пойти на спортфак, там только-только открылось отделение конькобежного спорта. Я стояла на коньках, но что такое конькобежный спорт – не знала, совершенно себе не представляла, как и те, что основал эту специализацию. И я начала как конькобежец.

Попали к великолепным тренерам, но потом все сложилось неудачно. Один из тренеров, любитель женского пола, начал мне выражать свою симпатию. Это было так: он меня задерживал на льду и что-то мне объяснял, объяснял, а я мерзла, мерзла... Дошло до того, что я перестала ходить на занятия, в зачетную сессию не получила зачет по специализации, и меня должны были отчислить.

А у нас во втором семестре было плавание, общий курс. И там занимались очень хорошие ребята, фронтовики, которые после демобилизации пришли на наш курс. Восемь человек: один – после концлагеря, второй – из немецких шахт, третий – после контузии, четвертый – танкист, весь в орденах…Так организовалась специализация «Плавание». Они говорят – ты что, переходи к нам! И перетянули меня в эту группу.

Они меня пасли в буквальном смысле слова: «Что это он к тебе клеится? Неужели ты не видишь, какая это тварь»? В общем, это было шефство по всему полю все четыре года. Они думали –соплячка, пришла сразу после школьной скамьи, ну что она понимает?

Но нашему тренеру, который вел специализацию, было жутко неинтересно работать со взрослыми мужиками, я была практически единственной, с кем она могла заниматься. Короче, она из меня за эти четыре года сделала чемпионку Москвы по плаванию на спине.

Вместе со мной в аспирантуре учился Лев Павлович Матвеев. Он весь в орденах вернулся с фронта и занимался по-настоящему, не так, как мы. Мы учились вахтовым методом – долго гуляли, потом садились за конспекты. Хорошее было время, но оно пришлось на период борьбы с космополитизмом. Лучшая профессура была изгнана из института –Александр Дмитриевич Новиков, Иван Михайлович Саркизов-Серазини, наш заведующий кафедрой Алексей Сергеевич Чикин и многие-многие другие.

Но через год после смерти Сталина все встало на свои места, все вернулись. Кроме моего шефа, который остался в Комитете по физкультуре и спорту и лет двадцать там возглавлял иностранный отдел. Во время войны он был в отряде ликвидаторов – СМЕРШ. С такими людьми мы росли. Они были очень дисциплинированными, доброжелательными – среди своих.

Мой муж – друг моего брата, тоже фехтовальщик, олимпийский чемпион по фехтованию. Он с детства приходил к нам домой, но я никогда на него не смотрела как на жениха. Ну, крутится у нас какой-то парень… А потом, когда он стал чемпионом, я невольно обратила на него внимание, это ж понятно! И мы по-другому стали относиться другу к другу.

Когда я защищала кандидатскую, был один бассейн на всю Москву – на Заводе имени Ленина. Когда он закрывался на ремонт, открывался второй – на Мироновской. Одновременно они почти никогда не работали.

Я писала работу по теме «Обучение плаванию детей младшего школьного возраста» и проводила свой эксперимент на Мироновской улице в бассейне-лягушатнике. А наш оргкомитет издал такой указ – в бассейне не вести никакой работы по обучению, бассейн предназначен только для тренировки квалифицированных пловцов, потому что им в зимнее время тренироваться больше негде.

Когда я вышла на трибуну защищать диссертацию, мой официальный оппонент меня обвинил в антигосударственной деятельности и нарушении приказа Госкомспорта. Он сказал, что такой эксперимент – это просто криминал, какая тут может быть диссертация! Не знаю, что бы было, если бы меня не поддержал Иван Викторович Вржсневский, бывший фронтовик, тогда очень влиятельная личность в плавании. Он сказал – какая разница, где обучать – в речке или в закрытом бассейне. Это же все равно вода, и методика будет одна и та же. Но в открытом водоеме ты зависишь от многих факторов и, конечно, удобнее проводить занятия в бассейне…

Меня оставили на кафедре, и пошло-поехало. 35 лет заведовала кафедрой, за это время наплодила кучу учеников – по-моему, 56 кандидатов наук, 8 докторов наук. Это в общем-то немало, это целая школа. 27 выпускников, у которых я вела специализацию «Плавание», стали заслуженными тренерами России – тоже хороший урожай, конечно. Вроде как все не зря.

Работала с шестью ректорами. Этот бассейн достроили при Викторе Михайловиче Игуменове. Его планировали завершить к Олимпийским играм в Москве в 1980 году, не успели, и эти развалины превратились в колоссальную помойку. Торчала проржавевшая арматура, валялся мусор и бегали крысы – кошмар и ужас! И вот в конце восьмидесятых Виктор Михайлович с помощью своего земляка, который здесь работал в каких-то властных структурах, добился ассигнования денег на завершение работы. Достроил этот бассейн, заселил нас сюда. А мы же всегда снимали воду, представляете? Нас все время двигали с одной дорожки на другую, мы не могли свой учебный процесс ни с чем согласовать. И мы получили такой подарок. Скоро бассейну 30 лет, пора уже его ремонтировать.

Как руководитель КНГ участвовала в международной программе СССР-ГДР в тот период, когда самые сильные пловцы в Европе были из этих двух стран. В нашей стране плавание «продвинул» доцент нашей кафедры Сергей Михайлович Вайцеховский, работать с ним было просто счастье. Как раз вышла моя книга «Отбор и подготовка юных пловцов» на основе докторской диссертации, и меня назначили руководителем по проблеме спортивной одаренности и отбора. В этом была очень заинтересована немецкая сторона, у них был такой подход – страна маленькая, народу мало, нужно старательно выбирать каждый «росточек» и взращивать его.

В советское время все водные виды спорта подвергались гонениям, поскольку была драка за воду в бассейне. И синхронное плавание, и прыжки в воду, и водное поло. Естественно, я их защищала – это же олимпийские виды, причем они все входят в Федерацию плавания. Они выжили, а те, кто стоял у истоков, стали классиками – Сергей Фролов, Евгения Распопова, Мария Максимова. И сейчас, когда спортивное плавание на нуле, наши спортсмены «выезжают» за счет синхронного плавания и прыжков в воду.

По-моему, я слишком много всего натворила в жизни. Временами даже испытываю чувство неловкости. Когда меня, первую из нашей спортивной отрасли, избрали членом-корреспондентом Академии наук, я шла по коридору института, а наши прославленные профессора, с которыми мы работали рука об руку и дружили семьями, убегали от меня и прятались в соседних кабинетах – им было тяжело встречаться со мной. Спортивные кафедры в науке считались «второсортными» по сравнению с естественнонаучными и медико-биологическими, а тут академик – мало того что с плавания, так еще и женщина!

Я себя чувствовала просто виноватой. Когда я пришла на Ученый совет, секретарь мне говорит: Нина Жановна, вы мне давайте деньги из зарплаты, чтобы я покупала валерьянку. Когда мои профессора узнают о вашем назначении, они просто теряют сознание…

Ну ничего, потом все привыкли. Ко мне очень хорошо относилась вице-президент Академии, я ей сумела объяснить, что плавание – это жизненно важный навык. У нее было два внука, которые не умели плавать. И на этой почве она волевым решением включила плавание в школьную программу – в то время, когда во всей Москве было два бассейна. Это была просто фантастика, бред! Никто никуда не ездил, но в программе это было.

На этом она не остановилась: она напоминала всем, что дети, которые не умеют плавать, могут утонуть. А я ей вторила, цитируя Платона, который в четвертом веке до нашей эры сказал: «Кто не умеет ни читать, ни плавать, не может считаться гражданином своего Отечества». И через Совет министров, через ЦК партии она прокрутила такое решение: все бассейны в стране (один в Киеве, два в Минске, два в Ленинграде и два в Москве) обязаны обучать школьников плаванию бесплатно. Представляете? И кто мог подумать – это заработало, дело сдвинулось с мертвой точки.

Вице-президент была очень положительно настроена к спорту и меня не считала недостойной. А остальные говорили: «Ой, Вы наша физкультурница…» И до сих пор так говорят. Кошмар!

Я решила – нужно в РАО организовать секцию физической культуры. Затащила туда своего ученика Валерия Кузина и своего друга Юрия Портнова, потом Кузин подтащил Олега Матыцина и теперешнего ректора Малаховки Сергея Сейранова, и мы все проголосовали за Сергея Неверковича. И у нас там организовалась секция, это хорошо – мы уже не изгои.

Ко мне приходят наши старики: ой, отпустите меня, я буду профессором-консультантом, я себя так плохо чувствую, это только Вы можете… Я говорю – нет, работайте. Все дело в том, что вы имитируете болезнь, а я имитирую здоровье и хорошее настроение.

Наши профессора – молодцы, выступают как ветераны. А я – нет, я спортом сыта по горло. Я в спорте, как вы уже догадались, прожила не только служебную, но и личную жизнь – бесконечные сборы мужа, выезды, чемпионаты… Он 20 с лишним лет был государственным тренером по сабле, это работа на износ. Поэтому в свое личное время – нет, как можно дальше от спорта!

Мой день начинается с чтения «Московского комсомольца» и прослушивания радио «Эхо Москвы». Нужно быть в курсе новостей – обязательно. И, конечно, с чтения литературы. Хорошей литературы. Ну, например, «Гениальность и генетика» Эфроимсона. Великолепная книга! Тем более что я занималась отбором спортсменов и мне это направление очень интересно.

Чтение – мое хобби. И еще мои цветочки. Выращиваю их в деревне на берегу Волги под Угличем. Там я провожу лето, и мои розочки и ирисы меня радуют. Плаваю только в Волге, в бассейне – нет.

Работаю над книгой, и если б только над одной! Вместе с Сергеем Морозовым готовим книгу по адаптивному плаванию. Еще написали прекрасную книгу, она уже в издательстве: «Водные и подводные виды спорта». Это книга для широкого круга читателей, которая завлекает людей на занятия водными и подводными видами спорта. Главным образом подводными, потому что дайвинг, фридайвинг – сейчас очень привлекательные виды спорта, но и страшно опасные. Те, кто прочитает книгу, могут примерить что-то на себя или на своего ребенка и выбрать вид спорта, учитывая все «за» и «против».

2 декабря отметила свой юбилей доктор педагогических наук, профессор кафедры теории и методики баскетбола РГУФКСМиТ, заслуженный работник физической культуры Российской Федерации, член Экспертного совета по физической культуре и спорту Лилия Андрющенко. Именинница – человек исключительно позитивный, она легко идет по жизни и не «зацикливается» на трудностях. «У меня нет проблем, есть вопросы, которые нужно решить. Завтра», – вот ее лозунг. В проекте «Герой дня» Лилия вспоминает своих родных, которые ей и передали привычку держаться солнечной стороны жизни и главный в жизни талант – умение общаться с людьми.

Семья – самое важное в моей жизни! Родные любили меня безгранично. Бабушка за любимым уехала в Москву, там они и поженились с дедушкой, который был назначен инженером планерного завода. До войны у них родилось пятеро детей. Моя мама была вторым ребенком. Она рассказывала, что дедушка обожал детей, много занимался с ними, очень хотел видеть детей образованными. Маме сулил карьеру врача. Но началась война, завод эвакуировали. По пути эшелон разбомбили в Волгоградской области под Новоанненским, бабушка потеряла двух детей. В 1953 году дедушка умер, и бабушка нашла в себе силы в одиночку поднять детей, главное – прокормить.

Она обладала великим талантом строить отношения с людьми и успешно выходить их сложных ситуаций. В социальном плане она была гениальна, Александру Даниловну знали все. Вот только один пример. Когда мы жили в полуподвальном помещении жилого генеральского дома в Волгограде, я очень сильно заболела, была на грани жизни и смерти. Бабушка утром ушла в исполком и вечером вернулась с ключами от трехкомнатной квартиры. Она умела убедить!

Мама была большой мастерицей, выбивала ришелье, вязала пуховые платки, шила платья из китайского шелка для себя. Я у нее ходила, как куколка. Она научила меня красиво одеваться.

Папа работал фрезеровщиком на знаменитом Волгоградском моторном заводе, в свободное время фотографировал, у него была домашняя фотолаборатория. Мы с братьями проявляли снимки. В выходные дни все вместе ходили в горсад, мы катались на аттракционах, а родители танцевали.

В нашей семье всегда очень много работали, потребность в работе у меня из семьи.

В первом классе меня как одну из самых одаренных учениц отобрали в физико-математическую школу, но я с трудом закончила первый класс, поскольку весь год простояла в углу за плохое поведение. К моему счастью, меня не оставили на второй год из-за переезда в другой район, и я стала учиться в другой школе. Осознанная потребность в учебе появилась только в пятом классе. Я начала внутреннее соревноваться с другими – хотела быть лучшей. Не была отличницей, но имела пятерки по тем предметам, которые мне очень нравились.

В Волгограде открыли новую школу и всех хорошистов и отличников перевели туда. Наш класс был самый сильный. Мне очень нравились точные науки, я вообще человек «системный» по натуре, с удовольствием решала задачи по математике, участвовала в олимпиадах. Готовилась в мединститут.

На уроке по домоводству научилась шить, готовить. Думаю, если бы не пошла в спорт, я бы точно пошла в модельеры. Я ходила в одежде, которую сама шила, мои изделия забирали на выставку. Этот дар от мамы.

В спорт пришла совершенно случайно. Я плохо развивалась, была очень маленькой, а потом за год выросла на 20 сантиметров – кожа да кости. За мной начали «охоту» баскетболисты и волейболисты, но, к счастью, я сначала пошла не в баскетбол, а в легкую атлетику. Только легкая атлетика могла собрать воедино мои мышцы и кости. А потом меня пригласили в баскетбольную команду «Динамо».

После окончания Волгоградского института физической культуры, в 1980 году, поехала поступать в аспирантуру в знаменитый институт имени Лесгафта. Поступить не удалось. Заведующий аспирантурой Авксентий Цезаревич Пуни (основоположник отечественной психологии спорта – прим. ред.) уговаривал меня поступать на заочку. Но все, как отрезало – это не мой вуз! Хотя годы спустя меня наградили медалью П.Ф. Лесгафта «За заслуги в спортивной науке и образовании».

Поступить в аспирантуру в те годы было сложно, нужно было получить целевое место, потеряла целых пять лет. Поступила в очную аспирантуру ГЦОЛИФК, на кафедру теории и методики спортивных игр. Моим научным руководителем был академик Юрий Михайлович Портнов – царствие ему небесное! Он включил меня в состав КНГ, которой руководил Игорь Николаевич Преображенский. В аспирантуре мне выпала большая удача работать с гениальным человеком – Альбиной Павловной Травиной, она курировала психолого-педагогическое обследование соревновательной деятельности в игровых видах спорта. Наши результаты и отчеты ложились на стол тренерам сборных команд как документы «в работу», мы видели свою востребованность. Даже великий Александр Яковлевич Гомельский запрашивал мой материал по адаптации молодых игроков в командах высшей лиги.

Аспирантуру я закончила досрочно, 1989 году защитила кандидатскую диссертацию. Вернулась в родной Волгоград, в сельскохозяйственный институт, была назначена на должность заведующего кафедрой физической культуры и здоровья и стала первым остепененным преподавателем за 30 лет существования вуза.

27 лет проработала в Волгоградском аграрном университете, в 2008 году по согласованию с Минсельхозом России меня перевели на такую же должность в Тимирязевку. С 2005 года меня избрали председателем научно-методического совета по физической культуре и спорту. При поддержке министра сельского хозяйства Алексея Васильевича Гордеева я разработала долгосрочный федеральный проект развития аграрного студенческого спортивного движения. Мои коллеги, заведующие кафедрами физического воспитания 58 аграрных вузов, стали готовить сборные команды для участия в зимних и летних универсиадах по 18 видам спорта. Это стали самые массовые студенческие соревнования – более 12 тысяч студентов участвовали в региональных и финальных соревнованиях универсиад.

Проект поддержал Минспорт России, соревнования включили в календарный план всероссийских и международных соревнований и подготовки к ним, мы получили софинансирование. О наших соревнованиях знали все полномочные представители Президента России в федеральных округах.

12 лет проводим научно-практическая конференцию «Актуальные проблемы и перспективы развития физической культуры в вузах, подведомственных Минсельхозу России» и смотр-конкурс на лучшую организацию спортивно-массовой и физкультурно-оздоровительной работы.

Я рада участвовать в работе общественно-государственных организаций в сфере физической культуры, спорта и образовании, в этом я вижу свое призвание. Я была вице-президентом федерации баскетбола Волгоградской области. С 2011 года работаю экспертом Россобрнадзора, с 2016 года – заместителем председателя научно-методического совета Министерства образования и науки РФ. Вхожу в экспертные группы по физической культуре Совета Федерации, Гильдию экспертов в сфере образования, участвую в разработке нормативно-правовой документации.

ГЦОЛИФК – это особая территория, которая дает полет творческой мысли. Здесь, видимо, люди такие –они объединяются вокруг каких-то идей и в конце концов выходят на очень качественный, интересный, востребованный продукт. Наш университет – это классика, он дает хорошую методологию. Я очень рада, что здесь работаю. Студентов наших обожаю! 37 лет я с удовольствием вхожу в аудиторию.

У нас педагогическая династия. Мой муж работает преподавателем и тренером по баскетболу. Дочь – мастер спорта международного класса, преподает на кафедре теории и методики баскетбола, ее муж – преподаватель и тренер по плаванию. А еще у меня замечательные внук и внучка. Я их в пятницу забираю к себе, вместе гуляем, рисуем, лепим, ходим на мастер-классы, баскетбольные тусовки.

В выходные дни с утра с внуками печем блинчики. Все делаю с душой, с радостью, с хорошим настроением, как учили бабушка и мама. Поэтому, может, все и идет хорошо, и двери передо мной открываются.

Обожаю все свои дни рождения! У нас в семье традиция – ровно в 12 часов ночи устраиваем фуршет, зажигаем свечи и приглашаем именинника. Вручаем подарки и уходим спать, а вечером отмечаем как положено, за большим семейным столом.

Планы диктует жизнь. Хорошо бы перейти на более современный уровень подготовки баскетбольных кадров. В 2018 году хочу слетать на Камчатку и прочитать лекции в вузах Европы, Китая, Канады и США.